Историк Дмитрий Шерих о том, как боролись с эпидемиями в Петербурге XIX-XX века
Обязательная вакцинация в Петербурге коснется сотрудников сферы образования, здравоохранения, транспорта, а также такси, общепита, курьерской доставки, МФЦ, музеев, выставочных центров, библиотек, театров и других учреждений.
Главный редактор газеты «Санкт-Петербургские новости» Дмитрий Шерих рассказал в интервью тг-каналу Владимирский LIVE о том, как в Петербурге прекратились холерные бунты 1831 года. Петербуржцы XIX века с недоверием относились к сообщениям о том, что холера — не выдуманная болезнь, а реальная и очень опасная. В своей книге «Агонизирующая столица. Как Петербург противостоял семи страшнейшим эпидемиям холеры» он приводил такие цитаты. Когда смертность от холеры в городе превысила 150-200-250 человек в день, петербургский почт-директор Константин Яковлевич Булгаков писал: «Теперь народ верит холере и ужасно ее боится. Работники оставляют город тысячами, а по улицам все ходят с платками у рта, для чего, уже право не знаю. У кого уксус, у кого хрен в платке».
Как же боролись с эпидемией холеры в начале XX века?
В разгар эпидемии 2009 года городская власть Петербурга снова вытащила из загашника апробированные методы борьбы: лекции, листовки, дезинфекционные мероприятия, врачебные пункты для подачи помощи холерным больным. Более того: если в предыдущую эпидемию в городе работало семь таких пунктов, то на сей раз их открыли двадцать два.
Не обошли стороной и вопрос снабжения горожан чистой водой, о чем напоминает сообщение «Петербургского листка»: «Вчера, 14-го Июня, состоялось собрание столичных судовладельцев для обсуждения вопроса об устройстве перевозных чайных и столовых для борьбы с холерными заболеваниями. По распоряжению управляющего с. – петербургской речной полицией ген.-м. Ф.Ф. Тыртова, околоточные и речные городовые несколько раз осматривали суда и пристани. Начальники речных дистанций наблюдают за тем, чтобы все бочки постоянно были наполнены кипяченой водой. Общество шлиссельбургского легкого пароходства, идя навстречу пассажирам, стало безвозмездно выдавать кипяток для питья и чая».
Свой вклад вносили в общую работу и общественные организации, местные органы власти. Общество Красного Креста, например, сформировало на время эпидемии свою Дезинфекционную организацию – и среди сотрудников ее был студент Федор Христофорович Берггольц, будущий отец Ольги Федоровны Берггольц. За Московской заставой создали собственный «Действующий отряд против холеры» – и проводили лотерею в его пользу, продавая купоны по 25 копеек. А в Кронштадте доктор Симон-Леонард Конрадович Дзержговский начал опыты по хлорированию воды всего местного водопровода – и показал эффективность такого метода борьбы с заразой.
Сделано многое? Но и в эту эпидемию можно было добиться куда большего – и видная светская дама генеральша Александра Викторовна Богданович записала 30 июня в дневнике после встречи со столичным градоначальником генерал-майором Даниилом Васильевичем Драчевским: «Был Драчевский. Рассказывал про свои невзгоды с городским управлением по вопросу о борьбе с холерой. Его возмущает управление, которое, по его словам, небрежно относится к холере, а при данных условиях с ней трудно справиться. Назначенный председатель думской санитарной комиссии Губерт ничего не стоит – не бывает в заседаниях, что очень вредно отзывается на деле. Столыпин сказал Драчевскому, что у него как градоначальника неограниченная власть. Драчевский на это заявил премьеру, что, значит, он может арестовать Губерта. На это был ответ: „Нет, этого вы не можете, вы можете арестовывать только политических“»…».
Ну и как же без шуток? «Петербургский листок» печатал 6 июля под рубрикой «Обыкновенная история»:
«– Сестра моя заболела тифом, а попав в больницу, заразилась холерой.
– А моя сестра заболела холерой, а попав в больницу, заразилась тифом».
(из книги Дмитрий Шериха «Агонизирующая столица. Как Петербург противостоял семи страшнейшим эпидемиям холеры»)
Историк Дмитрий Шерих пишет: «Убедившись, что городская власть зачастую медлительна и не обладает всеми необходимыми полномочиями, председатель Совета министров и министр внутренних дел России Петр Столыпин на исходе 1910 года предложил государственной Думе передать все необходимые полномочия правительству. Думцы, впрочем, опасались чрезмерного усиления исполнительной власти – и не спешили идти Столыпину навстречу.
Выступая перед депутатами в январе 1911 года, Петр Аркадьевич говорил эмоционально: «Кому, господа, более всего нужна в Петербурге чистая вода и канализация? Ведь не домовладельцам, которые живут в более или менее сносных условиях, не министрам, не нам с вами, а столичной бедноте. Я видел, как эта беднота безропотно умирает в городских больницах, отравленная тем, что каждому должно быть доступно в чистом виде, – водой. Я знаю и помню цифру 100 тысяч смертей от холеры в настоящем году; я чувствую боль и стыд, когда указывают на мою родину, как на очаг распространения всевозможных инфекций и болезней. Я не хочу, не желаю оставаться далее безвольным и бессильным свидетелем вымирания низов петербургского населения».
Однако эмоции результата не дали, депутаты стояли на своем. Как и Столыпин: в июне 1911 года он провел очередное совещание по вопросу об оздоровлении Петербурга, и снова убедился, что «несмотря на возможность новой холерной вспышки, никаких мер в этом направлении городом не принято». И кто знает, какие бы результаты дала столыпинская настойчивость, если бы уже в сентябре 1911 года он не был убит…»
Необходимые меры
Впрочем, кое-что городской властью сделано все-таки было: в 1911 году на Петербургской стороне построили станцию фильтрации с озонированием воды. А на Главной водопроводной станции внедрили обеззараживание питьевой воды хлором: следствие кронштадтских опытов доктора Дзержговского. Достаточно важные шаги к тому, чтобы ограничить распространение в столичных водах холерного вибриона.
И достаточно результативные – вкупе со всеми другими мерами. Во всяком случае, когда в октябре 1913 года городская санитарная комиссия, напуганная новым ростом холеры в России, распорядилась (цитата из «Газеты-Копейки») «об открытии закрытых на днях 8 пунктов по оказанию врачебной помощи при заболеваниях холерою» – дальнейшего всплеска болезни не последовало».
Как удалось победить холеру в 1919 году
В 1918 году в Петербурге возникла новая эпидемия холеры. Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов выделил на борьбу 12 миллионов рублей и создал комиссию по борьбе с холерой, уполномоченную решать все текущие вопросы.
12 июля 1918 года официальная газета «Северная коммуна» опубликовала обращение главы Петрограда Григория Зиновьева:
«Товарищи! На наш бедный, но прекрасный и еще более дорогой нам Петроград надвинулась новая беда: холера.
Холера, по своему обыкновению, „любит“ бедняков. Они косит главным образом в рабочих кварталах. Местами начинается паника, растерянность. Люди мечутся, испуганные, не зная, что предпринять».
Зиновьев сказал также несколько слов о медицинских работниках:
«Никто не имеет право отказываться от исполнения своих обязанностей. Во время холеры врач – то же, что солдат на войне. За саботаж в этой области, за малейшую недобросовестность, за малейшее уклонение от исполнения обязанностей виновные будут караться беспощадно, вплоть до расстрела».
«Главное, что хочется сказать вам, товарищи, в этот тяжелый момент, это следующее: надейтесь только на себя; только сами рабочие и работницы могут сделать что-либо серьезное в борьбе с холерой».
Эти слова Григория Евсеевича восприняты в городе неоднозначно, потому что в обращение Зиновьева в «Северной коммуне» вкралась досадная опечатка, о чем эта газета сообщила сама несколькими днями позже:
«В № 34 нашей газеты, в письме тов. Зиновьева к петроградским рабочим, под названием „Новая беда“, вкралась досадная ошибка. В конце письма сказано: „Врачи готовы даже холеру использовать и т. д.“. Следует же читать: „Враги готовы даже холеру использовать против Советской власти“. Редакция».
Как бы то ни было, антихолерная активность с каждым днем набирала обороты. 13 июля опубликовано объявление об обязательной регистрации фармацевтов, затем начались бесплатные противохолерные прививки – «в первую голову… всем лицам, непосредственно соприкасающимся с холерными больными, то есть младшему больничному персоналу – санитарам и могильщикам». Прививки делались в девяти пунктах, и не только в центре города, но и в селе Смоленском, Новой Деревне, Удельной, на Крестовском острове и Выборгской стороне. Оно и понятно: наиболее пострадавшими районами тогда по традиции являлись Василеостровский, Александро-Невский, Выборгский и Рождественский, причем «больные в значительной мере принадлежали к классу основного пролетариата, а именно: к рабочим, чернорабочим и ремесленникам».
Пригодился и опыт 1908–1910 годов: было решено создать во всех районах Петрограда «особые холерные пункты», выставить на улицах «кубы с кипяченой водой» (которым на смену потом пришли «обозы с кипятильниками»), проводить общедоступные лекции о борьбе с холерой. Целый цикл таких лекций прочел, например, в театре «Аквариум» сам профессор Даниил Заболотный. Лекции были необходимы и с политической точки зрения: слишком многие граждане придерживались еще точки зрения, что холера – изобретение врачей, ими же на простой народ и напущенное. Не случайно Иван Петрович Павлов весной 1918 года в лекции «О русском уме» рассказывал: «Как-то, несколько недель тому назад, в самый разгар большевистской власти мою прислугу посетил ее брат, матрос, конечно, социалист до мозга костей. Все зло, как и полагается, он видел в буржуях, причем под буржуями разумелись все, кроме матросов, солдат. Когда ему заметили, что едва ли вы сможете обойтись без буржуев, например, появится холера, что вы станете делать без докторов? И он торжественно ответил, что все это пустяки. „Ведь это уже давно известно, что холеру напускают сами доктора“…».
Холерная зараза, находясь в извержениях больных, попадает в воду, почему употребление последней в сыром виде крайне опасно и грозит заражением. Неопрятное содержание пищевых продуктов на рынках, в лавках и на дому, обилие мух, недостаточно чистое содержание рук также в значительной мере содействуют распространению заразы, попадающей внутрь человека и через 2–3 дня вызывающей заболевание. Скверно оборудованные уборные и отхожие места представляют собою особенную опасность в этом отношении, являясь настоящими рассадниками заразы. Невольными разносчиками микробов являются также лица, больные легкой формой холеры – поносом.
Для того чтобы уберечь себя от возможности заражения, необходимо каждому строго усвоить и неукоснительно проводить в жизнь следующее основные условия:
1) В жаркое время преимущественно пить чай или кипяченую воду, избегая употребление всяческих недоброкачественных напитков; 2) пищу принимать горячую, хлеб обезвреживать в горячей духовке, сырые овощи обдавать кипятком; 3) посуду прогревать или обдавать кипятком; 4) мыть руки перед едой; 5) закрывать пищу от мух; 6) содержать уборные и отхожие места в образцовой чистоте; 7) при всяком заболевании расстройством желудка или кишок (понос, рвота) обращаться к врачу; 8) грязное белье и извержения больного ошпаривать кипятком; 9) согреть больного (теплое питье, грелки, ванна) и для успешности лечения поскорее поместить в больницу; 10) сделать себе предохранительную прививку.
Из общественных мер, по мнению профессора, являются улучшение водоснабжения, надзор за пищевыми продуктами, устройство столовых, чайных и прачечных, своевременное помещение больных в больницы, улучшение ассенизации и массовые предохранительные прививки».
(Из книги Дмитрия Шериха «Агонизирующая столица. Как Петербург противостоял семи страшнейшим эпидемиям холеры»).
Не обошлось и без жестких мер. Дмитрий Шерих рассказал в интервью, что одним из решающих факторов (после обязательного кипячения воды) стал запрет уличной торговли едой и напитками.
Комиссариат продовольствия, например, «решил воздерживаться от выпуска к распределению рыбы и овощных продуктов», президиум Союза пищевиков постановил, что «все заведения квасных и минеральных вод, а также и мелкие колбасные и конфектно-кондитерские мастерские должны быть временно закрыты, впредь до выяснения результатов обследования их в санитарно-гигиеническом отношении». Районные власти запретили уличную торговлю съестным, прохладительными напитками и мороженым.
Холера отступала. «Известия Народного Комиссариата здравоохранения» поясняли: «Рабочие не дали захватить себя врасплох, они быстро мобилизовали все силы свои и дружно начали бороться, спасая себя и свое дело. Они сознательно отнеслись к эпидемии, соблюдали все предписания, принимали предосторожности, – и это принесло большую пользу в подавлении „контрреволюционной“ холеры».
Поделиться ссылкой: